В начале XX века игуменией монастыря была монахиня София, после смерти ее — Афанасия, а после смерти Афанасии сестры в 1915 году избрали игуменией монахиню Арсению. Усердная последовательница учения святых отцов о молитве и подвижнической жизни, она шла в горнюю страну долгим путем смирения и самоукорения, почитая себя ниже всех.
Из современных церковных учителей она более всех пользовалась советами епископа Игнатия Брянчанинова. Уже достигнув большой духовной высоты, игумения Арсения и тогда почитала себя ниже всех, часто спрашивала совета у тех, кто далеко не достиг той чистоты сердца и просветленности разума, которые были обретены ею. Ризу христианского смирения, удобно закрывавшую ее от многих стрел лукавого, она не оставляла до самой кончины, почитая себя хуже всех. В монастыре она вела тихий, уединенный образ жизни; была усердным делателем Иисусовой молитвы, пользуясь в прохождении трудного и многоскорбного иноческого пути советами святых отцов, книги которых внимательно и молитвенно изучала.
Наступили новые времена, к власти в России пришли люди, утверждавшие новую веру, – безбожие. Власти вначале хотели закрыть монастырь, но затем оставили с тем условием, чтобы монахини работали в совхозе.
Странно это им было, но директор совхоза Иван Иванович Озарин уговорил их принять предложение. «Матушки, – говорил он, – не расстраивайтесь, идите ко мне все, я всем буду платить, а работать из вас будут только те, кто может, кому будет по силам». Насельницы, которых было тогда триста тридцать человек, согласились. Жили в монастыре, работать ходили в совхоз, но по праздникам не работали, пребывая на молитве в церкви.
В общем, все осталось по-старому, за исключением того, что теперь плодами сельскохозяйственных трудов сестер пользовался не монастырь, а совхоз, который платил монахиням за труд. Мать Арсения осталась игуменией, и Озарин никого из насельниц не ставил на работу, не испросив у нее предварительно благословения. Это было особенно важно в тех случаях, когда намечался постриг, так как по правилам монастыря новопостриженные не выходили из церкви сорок дней. Другим, строго соблюдавшимся, правилом было то, что в мантию постригали только после сорока лет.
Молитвами праведной игумении десять лет прожили насельницы безмятежно среди бушующих вод безбожия. В 1929 году власти прислали распоряжение о закрытии монастыря: прекращении церковных служб и запрете иноческого образа жизни в стенах монастыря. Директор совхоза, не желая принимать участия в разорении монастыря и создании крепостных колхозов, уволился и уехал.
Монастырь закрыли. В апреле 1932 года игумения Арсения была арестована; ее обвинили в том, что она «проводила среди населения... агитацию, используя главным образом церковь, призывала к противодействиям...» Виновной себя матушка ни в чем не признала.
В октябре Особое Совещание ОГПУ приговорило ее к трем годам ссылки в Казахстан. Первое время игумения жила в Алма-Ате, а затем была сослана в Каркалинск. Здесь она приняла схиму с именем Фома. По окончании срока ссылки в 1935 году игумения приехала во Владимир и здесь в конце июня 1938 года снова была арестована; ее обвинили в том, что она «являлась активной участницей контрреволюционной организации духовенства и монашества». В тюрьме она тяжело заболела, и с начала января следствие было приостановлено.
Игумения Арсения умерла 23 января 1939 года в больнице при Ивановской тюрьме № 1. «Смерть последовала вследствие падения сердечной деятельности на почве... полного истощения организма». По свидетельству монахини Серафимы (Булгаковой), на следующую ночь после ее кончины женщине, которая сидела в одной камере с игуменией Арсенией, было во сне сказано: «Какой у вас здесь на земле беспорядок, а у нас мощи матушки Арсении в таком почете находятся».
Библиография
Дамаскин (Орловский), игумен. Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви ХХ cтолетия: жизнеописания и материалы к ним. Тверь, 1996, книга 2, стр.261.