Бабушка была труженица и хозяйство ее было в исправном состоянии. Алексей Иванович два раза предсказывал, что ее семью раскулачат. Перед раскулачиванием ходил в деревне по домам и трогал замки у амбаров. Потом эти амбары опустошали. Предсказывал Алексей Иванович пожар в деревне: заходил во все дома, срывал занавески с окон, клал на пол и уходил. Зашел к сестре своей Анне, стал что-то искать, достал документы, свернул их в платочек, положил на стол и ушел. Когда случился пожар, только документы и успели вынести. Деревня почти вся сгорела.
Жили в деревне Селезёново две сестры Ярашины. Блаженный говорил: «Вы мои невестки». Они так и не вышли замуж. Однажды пришел к ним, лег на печку и стонет: «Ой, рученька болит!» На следующий день одна сестра сломала руку. Когда Алексей был похоронен в Кинешме, сестры Ярашины ходили к нему на могилку и просили о своих нуждах. Потом сообщали: «Что ни попросим, все сбудется!»
Рассказывала бабушка Анна Ивановна, что Алексей голый ходил, а когда она его упрекала, он отвечал: «Скоро все так ходить будут». Еще она говорила, что в келье Алексея Ивановича было много книг. Анна Ивановна вместе со старшей дочерью Татьяной забирали тело Алексея Ивановича из тюремного двора в Кинешме. Они вспоминали, что оно было мягкое и без запаха, хотя пролежало на жаре около двух недель.
Уже в наше время к мощам блаженного Алексия во Введенский монастырь в Иваново приехала с группой паломников Ольга Репина, племянница Алевтины Алексеевны. Поначалу она не хотела прикладываться к мощам, думала: «Он же не епископ, а просто деревенский блаженный...», и отошла подальше. Вдруг, когда открыли раку, на нее повеяло дивным благоуханием и ей стало стыдно за свои гордые мысли.
Алевтина Алексеевна девочкой в войну жила у бабушки в деревне. Она запомнила, как мимо гнали пленных немцев и добрая бабушка Анна Ивановна подавала им милостыню, хлеб. Маленькая девочка, она тоже стала подавать. Один немец сказал ей по-русски: «Спасибо», а солдат отгонял ее прикладом. Хотя в войну в деревне сами сильно голодали, но с несчастными делились по христианскому обычаю. Алевтина Алексеевна вспоминает, что хлеб был испечен сильно жестким, даже колол во рту. Питались так плохо, что не работал кишечник, ходили во вшах. «Уберешь все вечером, вымоешься, а наутро опять во вшах!», – вспоминает Алевтина Алексеевна. «Отчего это, бабушка, вши, мы же все убрали?» «От голода», – отвечала бабушка.
Воспитывали детей в молитве и вере. Алевтина вспоминает, что бабушка Анна ее лучинкой хлестала, если та плохо перед иконами стояла. Почти все в их семье выросли верующими людьми. Сама Анна Ивановна умерла в возрасте девяноста трех лет.
Алевтина Алексеевна Доброхотова прожила, как и многие, суровую трудовую жизнь. После войны закончила медицинское училище и работала двадцать лет фельдшером в психиатрическом диспансере. Было очень, тяжело, ночи бессонные. Потом перешла в туберкулезный диспансер. Там можно было хотя бы ночью спать, но тоже очень тяжело, потому что больные приходили в основном из тюремного заключения. Она работала одна, и никакой охраны не было, но Господь хранил, хотя в диспансере случались и убийства. Вышла замуж за Вячеслава Доброхотова, доброго человека. Родился сын, вырос и уехал навсегда в Молдавию. Пришла старость, муж умер. С сыном только по телефону приходится разговаривать, границу закрыли, и приехать он не может. Однако Алевтина Алексеевна помнит своих благочестивых предков, среди них святой блаженный Алексий. И делает она из своей жизни такой вывод: «Жизнь дается нам не для того, чтобы наслаждаться, а чтобы себя воспитывать и придти в тот мир Человеком».
Записала монахиня Афанасия (Васильева)
