Душевные качества Зосимы Васильевича, любовь к храму и богослужению предопределили его священнический путь. Наделенный идеальным слухом и певческими данными, он еще в семинарии обучился певческому искусству и с успехом заменял регента.
В студенческие годы Зосима Васильевич управлял вторым академическим хором и хором при домовой церкви во имя равноапостольной Марии Магдалины в Сергиево-Посадском убежище сестер милосердия Красного Креста. Годы обучения в академии воспитали в нем верность и преданность Православной Церкви. Он часто посещал старцев Зосимовой пустыни, получая от них ответы на насущные вопросы духовной жизни. За год до окончания академии он вступил в брак с Клавдией Санковой, отец которой, Георгий Прохорович, по профессии железнодорожный мастер, был большим почитателем преподобного Варнавы Гефсиманского, к которому часто обращался за советами.
 |
| Зосима Васильевич с супругой |
Первым местом его служения стал Богородице-Рождественский храм в селе Подосиновец в Вологодской епархии. За несколько месяцев до приезда сюда отца Зосимы настоятель храма протоиерей Николай Подьяков претерпел мученическую кончину от рук безбожников.
В 1918 году отец Николай Подьяков прочел с амвона послание Патриарха Тихона; мужественное, обличающее грех и призывающее к покаянию слово Патриарха-исповедника раздражило воинствующих безбожников, и прихожане, опасаясь нападений на храм и беспокоясь за жизнь священника, установили в храме постоянное дежурство.
24 сентября 1918 года протоиерей Николай совершил отпевание прихожанина и пошел вместе с родственниками почившего на кладбище. К концу панихиды на кладбище прибежала прислуживавшая при храме монахиня, одетая на этот раз не в монашеское, а в мирское:
– Отец Николай, скорее прячься. Сегодня тебя приедут расстреливать.
Отец Николай улыбнулся и, обратив внимание на ее непривычный наряд, сказал:
– Ты что меня в одной юбке-то прибежала спасать?
Карательный отряд явился в село после полудня. Все были с красными бантами, в одинаковых кумачовых рубахах.
– Где священник? – спрашивали каратели.
Никто не хотел указывать.
– Ну что ж, если не появится, возьмем младшего сына, – пригрозили они.
Узнав об этом, отец Николай пришел домой и собрал детей для последней беседы. Священник учил их, как несмотря на все тяготы настоящей жизни сохранить веру в Бога, остаться верными Церкви, не отступить от исполнения заповедей, даже если всё вокруг к тому понуждает. Он был безмятежно спокоен и в наставлениях и советах входил во все подробности их дальнейшей жизни: как детям жить одним, так как матери, рано умершей, они лишились давно. Во время беседы в дом ворвались каратели.
– Никому не выходить! – приказали они.
Обрадованные, что нашли священника, они стали в него стрелять и, увидев, что ранили, покинули дом.
– Ну слава Богу! – с облегчением вздохнул отец Николай и перекрестился.
Неясно было домашним, надолго ли ушли палачи, вернутся ли. Сын побежал за врачом. Врач пришел сразу, но не успел он перевязать рану, как в дом снова ворвались каратели.
– Ты зачем здесь? – с гневом приступили они к врачу.
– Я врач и обязан прийти к больному.
– Убирайся отсюда сейчас же! Чтобы сию минуту тебя здесь не было! Мы сами понесем его в «больницу», – кричали каратели, указывая на носилки, которые принесли с собой. Детям запретили сопровождать отца.
«Больница» оказалась рядом – это был покосный луг возле речки. Положив отца Николая около ямы, они стали мучить его. Кто стрелял, кто колол, вонзая в тело, вынимая и снова вонзая штык. Впоследствии при осмотре тела, выяснилось, что кроме огнестрельных ран ему было нанесено одиннадцать ран штыковых.
Тело убитого священника сбросили в яму, но зарывать не стали. В это время в сельсовете сидел задержанный карателями священник из соседнего прихода, отец Виктор. Его подвели к яме и велели отпевать замученного священника. Когда отпевание подошло к концу, один из палачей выстрелом в затылок убил отца Виктора.
Весной приехали сыновья отца Виктора и вместе с детьми отца Николая выпросили у властей разрешение похоронить священников на кладбище. Тело отца Виктора сыновья увезли в приход, где он служил, а отец Николай Подьяков был похоронен на кладбище в Подосиновце.
В тридцатых годах большая часть жителей села Подосиновец была выселена в Сибирь, а сюда поселены сосланные из южных областей России крестьяне, а также освободившиеся из соседних концлагерей уголовники – и место захоронения мучеников было утрачено.
В конце 1918 года в храме в селе Подосиновец стал служить отец Зосима. Уроженец Вологодской губернии, он хорошо знал жизнь местных крестьян, занимавшихся хлебопашеством и возделыванием льна, из которого ткали полотно и шили одежду, ее носили все местные жители. Поселившись в Подосиновце, отец Зосима целиком посвятил себя пастырской деятельности. Совершение богослужений, проповедь слова Божия, отеческая забота о вверенных ему прихожанах, христианское воспитание детей стало смыслом и содержанием его жизни. Он посещал больных в отдаленных селениях прихода, устраивал воскресные беседы, обличал сектантов, просто и доступно изъяснял истины православной веры, приходил на помощь всем нуждающимся. Он взял на воспитание тринадцатилетнюю сироту, дочку утонувшего помора.
В Подосиновце у отца Зосимы и его супруги, Клавдии Георгиевны, родилось трое детей. С младшим сыном священника в младенческом возрасте произошло событие, которое вся семья однозначно восприняла как чудо. В один из праздничных дней собрались родные и гости; отец Зосима держал мальчика на руках, но кто-то его позвал. Он положил ребенка на подоконник и поспешно вышел. Через несколько мгновений мальчик упал со второго этажа дома на улицу. Когда его принесли, он тотчас впал в забытье и по-видимому уснул. Отец Зосима ушел в другую комнату и стал горячо молиться. Мальчик проснулся вполне здоровым.
Отец Зосима очень любил детей. На Рождество в доме священника всегда устраивалась елка для приходских детей, пелись рождественские песнопения и детские игровые песни. Служил отец Зосима внутренне собранно, сосредоточенно, истово, весь уходя в молитву. Возгласы произносил распевно, звучно, молитвы читал горячо и убежденно. На праздник Крещения водоосвящение в Подосиновце происходило на реке Юг. Летом водосвятные молебны совершались перед храмом на огромном камне-валуне.
В 1922 году священника впервые арестовали во время кампании по изъятию церковных ценностей, и он был заключен в тюрьму в Великом Устюге. Вскоре однако он был освобожден и вернулся служить в Подосиновец.
В 1924 году отец Зосима перешел служить в Ивановскую епархию, которую возглавлял в то время епископ Августин (Беляев). Некоторое время отец Зосима служил в храме в селе Кохма неподалеку от города Иванова.
В середине двадцатых годов православные Иванова переживали один из самых тяжелых периодов своей церковной истории. Обновленцы при поддержке властей захватили почти все храмы в городе. Епископу Августину запретили жить в кафедральном городе, и он приезжал в Иваново только для совершения богослужений. В отце Зосиме владыка нашел твердого и мужественного защитника православия, и в 1925 году направил его служить в Введенский храм в Иванове, так как настоятель этого храма отпал в обновленчество и многие из клира храма склонялись к переходу к обновленцам. Отец Зосима был назначен настоятелем и возведен в сан протоиерея. Приход здесь оказался разрушенным, богослужение совершалось небрежно, церковное пение к тому времени было почти полностью заменено концертным исполнением молитв. Отец Зосима тратил много сил, чтобы наладить уставное совершение богослужений, преодолеть среди причта привычку к небрежному отправлению чинопоследований, в особенности таинства исповеди. Он настойчиво отстаивал обиходные традиции церковного пения, не совместимые с концертностью, стремился передать хору свое молитвенное настроение. Для того чтобы привлечь православных к обновленцам, власти разрешали им совершать крестные ходы по городу, в то время как православные на это права не имели, а в случае неповиновения им угрожали различными карами. Протоиерей Зосима, несмотря на угрозы, не согласился отменить крестные ходы. Во время ночной пасхальной службы, когда с пением «Воскресение Твое, Христе Спасе, Ангели поют на небесех...» священство и верующие вышли из храма, их стали теснить безбожники, выкрикивая ругательства и угрозы. Отца Зосиму, как и все духовенство, охраняли прихожане храма, ивановские рабочие. Они, взявшись за руки, оцепили процессию и не допустили избиения верующих.
Введенский храм построен в начале XX века. Внутри он был украшен резным деревянным иконостасом с иконами, исполненными в стиле древнего письма. Стараниями протоиерея Зосимы отдельно от храма была заложена и выстроена небольшая колокольня; он освятил колокола и установил порядок ежедневного звона. По воскресеньям после вечернего богослужения отец Зосима проводил беседы на религиозные темы, привлекая к ним всех служивших в храме священников. Каждую неделю по вторникам читался акафист перед чтимой иконой Божией Матери «Нечаянная Радость».
Проповеди отца Зосимы убеждали силой веры; слушатели чувствовали, что перед ними человек, всецело предавший себя воле Божией. Изъясняя Евангелие, он призывал неуклонно исповедовать Христа, не отрекаться от Него, для укрепления веры в слушателях приводил примеры из жизни святых мучеников. Из русских подвижников он особенно почитал преподобного Серафима Саровского.
В июле 1926 года он совершил вместе с прихожанами поездку в Саров. От Арзамаса паломники двинулись на подводе. Большую часть пути отец Зосима прошел пешком. Они пришли ко всенощной; на другой день побывали в пустыньке, на камне, где молился преподобный, и на источнике. На обратном пути остановились в Дивееве и прошли с молитвой вдоль Богородичной канавки. Отец Зосима побывал у блаженной Марии Ивановны, которая, отступив от своего обыкновения при посетителях бушевать и ругаться, приняла его весьма ласково.
Отец Зосима был характера общительного, легко сближался с людьми и церковными и мирскими, к нему тянулись люди и простые и образованные. Но при этом он всегда оставался священником, лицом, облеченным во иерейский сан, и интерес к различным сторонам жизни не заглушал в нем внутренней молитвенной настроенности.
В 1928 году в Иванове расклеили по городу списки «лишенцев», людей, лишенных гражданских прав – фабрикантов, купцов, военных! и священнослужителей. Продолжалось глумление безбожников над церковными праздниками, устраивались антирелигиозные карнавальные шествия.
В 1926 году власти арестовали епископа Августина и выслали в Среднюю Азию. В Иванове остались его дочери, которые еще в младенчестве лишились матери. Протоиерей Зосима обратился к прихожанам Введенского храма с просьбой оказать помощь сиротам. Как только это стало известно властям, они арестовали священника. 7 сентября 1928 года Особое Совещание Коллегии ОГПУ приговорило протоиерея Зосиму к трем годам ссылки в город Вельск Вологодской области с запрещением служить. В 1929 году наказание было ужесточено, и он был заключен в исправительно-трудовой лагерь и отправлен на лесоразработки неподалеку от станции Няндома Архангельской области, где начиналось тогда строительство новой железной дороги.
В 1932 году отцу Зосиме было разрешено переехать в Юрьев-Польский. Он устроился работать счетоводом, а в свободные дни управлял хором в единственном действующем в городе храме во имя святых бессребреников и чудотворцев Космы и Дамиана. На клиросе под его руководством пели тогда старые монахини из закрытого властями Петропавловского монастыря. После ссылки и заключения отец Зосима стал сосредоточен и сдержан, но не изменил ни своих убеждений, ни твердого намерения продолжать церковное служение. Летом 1934 года протоиерей Зосима навестил свою мать, которая жила в то время в Архангельске. По возвращении в Москву в августе 1934 года он был направлен служить в храм в село Раменье Шаховского района Московской области.
В 1934 году в Москву из заключения вернулся епископ Августин, и заместитель Местоблюстителя митрополит Сергий направил его на Калужскую кафедру. Протоиерей Зосима встретился с епископом, и тот предложил ему служить в Калужской епархии. Давно и хорошо зная владыку Августина, отец Зосима с радостью согласился и был назначен настоятелем Казанского храма в городе Малоярославце и благочинным приходов в Малоярославецком районе.
Отец Зосима духовно окормлял свою паству, многих ссыльных монахинь и духовенство, среди которых был и вернувшийся из концлагеря священноисповедник протоиерей Роман (Медведь), которого во время его смертельной болезни отец Зосима посещал каждый день до самой кончины, последовавшей 8 сентября 1937 года. 26 января 1938 года власти арестовали протоиерея Зосиму, и он был заключен в Таганскую тюрьму в Москве. Лжесвидетели, которых допрашивали следователи, утверждали, будто отец Зосима говорил, что коммунисты, арестовывая священников, хотят запугать народ, но мы должны до смерти защищать веру Христову; коммунисты надругались над православной верой, тысячи ни в чем не повинных священников томятся в тюрьмах, коммунисты силой принуждают народ к неверию в Бога, но это им не удастся... Лжесвидетели говорили, что протоиерей Зосима имеет обширные связи с гонимыми советской властью людьми, которые высылаются ею как враги народа, а сейчас все они арестованы; что эти люди пели у священника на клиросе и к нему приезжало много духовенства из Москвы.
29 января следователь допросил священника, спросив, признает ли он себя виновным в том, что вел активную контрреволюционную работу против советской власти. Отец Зосима категорически отказался признать себя виновным в возводимых на него обвинениях. 19 февраля Тройка НКВД приговорила его к расстрелу. Протоиерей Зосима Трубачев был расстрелян 26 февраля 1938 года на полигоне Бутово под Москвой и погребен в общей безвестной могиле.
Причислен к лику святых новомучеников и исповедников Российских на Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви в августе 2000 г. Память совершается 13/26 февраля (день мученической кончины), а также в дни празднования Собора новомучеников и исповедников Российских и Собора новомучеников, в Бутове пострадавших 4-я суббота по Пасхе.
Библиография
Дамаскин (Орловский), игумен. Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви ХХ cтолетия: жизнеописания и материалы к ним. Тверь, 2001, книга 5, стр.62.
